Цветы скверны

Покинув комнату через окно, Маасуми устремился следом за кошкой. Он ступал по снегу, холодному, скрипящему под ногами, не смея отвести взгляда от мельтешащего пушистого хвоста и маленьких быстрых лапок животного.

«Мэй, что случилось, куда ты ведешь меня? Твой хозяин в беде?»

Проскочила шальная мысль в голове. Переходя с быстрого шага на бег, жин старался не отстать от проводницы. Морозный воздух забивался в легкие, промораживал их насквозь, и казалось удивительным, что наружу вырываются облачка теплого пара, а не мельчайшие острые частицы льда. Холодная красота первых снежных дней ноября пленяла разум и заставляла зябко ежиться.

Шустрая Мэй бежала впереди, играя наперегонки с бушующей стихией. Вот она перепрыгнула через очередной сугроб и…исчезла. Белая, с отлично видными подпалинами, и одетая в яркое платьице, она словно слилась со снегом, растворилась подобно призраку. Всего лишь каких-то пару мгновений - и Маасуми остался один, будто не было никакого животного. Словно оно привиделось больному сознанию, собралось из хаоса хлопьев, падающих на землю.

- Мэй? – осторожно позвал убийца, подойдя к месту, где бесследно пропал зверь. Цепочка следов от лап исчезла вместе с кошкой, словно все было лишь наваждением, - Мэй! Кс-с, иди сюда, хватит прятаться!

«Может, хранители призывателей любят подобные шутки? В любом случае, сейчас не место и не время для таких развлечений»

Подступающая тишина окутывала Маасуми. Зов его голоса прозвучал слишком громко, неправдоподобно и неуместно. Всплыли картины кошмарных видений из снов, мучавших его последнее время. Тела, засыпаемые таким же непроглядным снегопадом, пустота и одиночество. Еще немного потоптавшись на месте, убийца устремился вперед. Снег на лице таял, и Маасуми приходилось стирать эту влагу рукавом, вместе с не успевшими погибнуть от тепла кожи снежинками. Безмолвная тишина окружала, но кошка так и не появлялась, как он ни звал, старательно нарушая молчаливую тишину.

Смех. Он раздался одновременно со всех сторон и в то же время прозвучал из неоткуда. Столь неподходящий для окружающего безмолвия, но отчетливо различимый, он заставил убийцу замереть, оглядываясь вокруг. Снегопад стихал, поредев, открывая перед собой проход сквозь завесу пушистых хлопьев. Крупные хлопья снега кружили в плавном танце, медленно но верно стремясь в одну точку, словно неосязаемый ветер гнал их туда. Убийца сделал пару шагов, продвинувшись вперед. Ему это лишь казалось, или снег действительно принимал неясные очертания? Так и есть. Плавный танец соткал из снежинок высокую фигуру, бесследно растворяясь на ней.

Перед взором Маасуми предстал мужчина, облаченный в длинное кимоно. Такое же белоснежное, как девственный снег. Пряди длинных светлых волос развевались на фальшивом ветру, цепляясь за четыре коротких аккуратных рога, украшающих голову. Демон, явившийся из ниоткуда, подобно снежной иллюзии, хозяин холода и льда. Весь он являл собой сочетание силы, уверенности и демонского очарования. Жин нахмурился, перевел взгляд на когтистую руку мужчины, протянутую к нему в легком жесте, затем снова на непривычные, но довершающие образ рога и холодные серебристые глаза. Спокойный взгляд демона располагал, маня к себе.

Маасуми сделал шаг вперед, словно завороженный его появлением. Вокруг мужчины снег таял, и из земли появлялись прекрасные цветы, сияющие фиолетовым и красным оттенками. Слишком яркие для зимы, они один за другим прорастали, как оазис посреди однообразия пустынного песка. Сначала хрупкие и невесомые зарождающиеся росточки, цветы крепли один за другим, набираясь энергии, и окружали демона, распуская свои бутоны.

Иссиня-черное великолепие. Цветы из скверны.

«Убийца представляет собой опасность. Он знает. Ему все известно. Недопустимо, непозволительно. Не должно быть никаких промахов. Эта тайна только моя и Фэя…Голод... он слишком меня отвлекает. Прости. Я не позволю тебе разузнать еще больше…»

Окончательно потеряв над собой контроль, демон стоял посреди снежного безмолвия, терпеливо ожидая. Ченмэй вот-вот должна привести в его когти желанную добычу. И уже тогда убийца не сможет избежать своей печальной участи.

«Где же ты, моя прелестная Мэй? Почему заставляешь меня ждать?»

Прикрыв глаза, демон сконцентрировал свое внимание на энергетическом следе помощницы. Мысленно визуализируя картину, он расплылся в довольной улыбке, видя, как кошка бежит к нему, ведя за собой Маасуми прямиком в капкан иллюзий.  

«Превосходно»

Неконтролируемые потоки скверны, подобно змеям, медленно выползали из земли, пробиваясь сквозь легкий снег. Плавно качаясь на незримом ветру, они принимали форму цветов, так же плавно распуская свои бутоны, из которых высыпалась фиолетовая пыльца.

Ядовитые пары скверны.

«Иди ко мне. Ну же»

Демон не сдержал легкого смеха, предвкушая азарт игры. Мэй уже исчезла из иллюзии, оставляя убийцу один на один со снежной завесой. Маасуми остановился, словно растерявшись, но потом вновь двинулся вперед.

«Сейчас!»

Плотная пелена из снега расступилась перед убийцей, открывая его взору демона. Захель плавно протянул к нему когтистую руку, маня к себе.

«Ты в моих сетях. Не убежать»

Иссиня-черные цветы скверны мерно раскачивались, выпуская пары ядовитой пыльцы.

Маасуми медленно сокращал расстояние между собой и демоном, не спуская с него взгляда. Хотелось приблизиться и коснуться этой манящей руки, склониться к фиолетовым бутонам, испачкаться в пыльце, щедро покрывавшей землю вокруг. Больше не осталось ни одного вопроса, ни единой мысли "Почему" и "Где", местонахождение Мэй перестало волновать. Словно незримые нити тянули убийцу вперед, заволакивали разум, лишая адекватного восприятия обстановки.

Пыльца испачкала обувь, когда Маасуми задел один из цветков и наступил на очередной, едва появившийся, росток. Все это осталось им незамеченным, жина поглотило серебро демонских глаз, заворожило и заставило подчиниться, став послушной куклой. Цель уже совершенно близко, прямо перед ним, и, сделав последний шаг, убийца поддался необъяснимому стремлению, занявшему все его мысли. Он коснулся протянутой руки, аккуратно, нежно, будто перед ним не сильный мужчина, а снег, грозящий растаять от тепла. Коснулся и ощутил обжигающий холод льда, тут же сковавший пальцы.

"Я все сделал правильно"

Выдохнув, Маасуми покачнулся и вцепился в руку демона, ощущая, что образ, такой притягательный, расплывается. Перед глазами пошел снег, застилая все перед собой черно-белой пеленой, скрывая и демона и остальной мир от пытающегося устоять на ногах убийцы.

"Не пропадай!"

Эта отчаянная мысль стала последней, успевшей промелькнуть в угасающем сознании Маасуми.

Ядовитая пыльца продолжала осыпаться с иссиня-черных цветов, погружая убийцу в объятья забытья. Вот уже его координация стала не такой уверенной, но Маасуми все силился удержаться на ногах. Захель спокойно наблюдал, как убийца взял его за руку, как пытается бороться и хвататься за сознание. Но все попытки Маасуми были тщетны. Когда последние силы оставили убийцу, демон легко подхватил обмякшее тело, притягивая к себе.

- Вот и все. - Захель провел по щеке жина когтистыми пальцами, убирая в сторону непослушную челку, - Посмотри на школу в последний раз. - Легонько приподняв голову Маасуми за подбородок, демон повернул ее в сторону здания, проступавшего сквозь исчезающую иллюзию, - Ах да... ты же уже не можешь видеть. Какая жалость.

Тихо рассмеявшись, Захель открыл энергетический портал, скрываясь в его потоках вместе с телом убийцы.

***
Сознание начало возвращаться к убийце сначала в виде бледных размытых пятен света в щелочках приоткрытых глаз, затем гораздо более яркими штрихами, заставившими снова отчаянно зажмуриться, окунувшись в спасительную темноту. Вместе с реальностью проявились и ощущения. Тупая и непрекращающаяся боль засела в каждую клеточку тела, даже веки, казалось, заболят, если ими еще хоть раз шевельнуть.

"Словно гандзи прошелся по мне, когда я... Гандзи во мне, или я сам..."

Мысль, вязкая и липкая, обрывочная, словно кусок паутины гигантского паука, облепила разум. Вслед за ней подтянулись и другие, такие же мутные и противные.

"Я?"

Убийца сделал над собой усилие и открыл глаза, за что расплатился пульсирующим приступом боли в голове. Перед ним предстал потолок и высокие столбики кровати со стороны ног. Зрение адаптировалось после обморока и привыкло к свету, теперь уже казавшемуся вполне уютным и неярким. Измученному мозгу стал ясен единственный важный сейчас факт: жин жив и находится в чьей-то комнате.

"Что это за место? Где хозяин, почему я тут спал?"

- Спал? - последнее слово он произнес вслух и удивился незнакомому голосу, все же принадлежавшему ему, вместе с выдохом вырвавшемуся из горла. Хриплый и тихий звук. Стало не по себе и убийца замолчал, снова прикрыв глаза. Руки скользнули по ворсистой поверхности одеяла и легли на виски, сжимая больную голову. Вся она оказалась неаккуратно перевязана бинтами, тут же наведшими на мысль о возможной причине боли.

"Ранен? Но кто?"

Кто ранен, кто ранил, сотни вопросов, на которые ответов не было, только пугающая пустота вместо четкого самосознания. Убийца чувствовал тело, мягкое одеяло, он знал, что живой. Но все попытки вспомнить что было раньше, до пробуждения в чужой комнате, заканчивались ничем.

"Я же, я... Я живой. У меня должно быть имя, в конце концов!"

Туман в голове не желал рассеиваться, мысли путались в нем, сбивчиво прыгая или вяло утекая, их было мало, таких хрупких, ускользающих, прячущихся в туманной пустоте. Жин разочарованно выдохнул, снова опустив руки вдоль тела, расслабленно и беспомощно. Сознание не смогло найти никаких зацепок.

"Ничего не помню"

Захель вошел в покои, держа в руках наполненную горячим напитком чашу. Мысленно отметив, что тут слишком темно, демон подошел к постели, поставив емкость на прикроватную тумбочку. Повернувшись к окну, от отдернул шторы, давая солнечному свету проникнуть в комнату, и лишь после обратил свой взор на очнувшегося убийцу.

- Как ты? - мягкая интонация и легкая улыбка на губах. Нужно быть предельно осторожным. Никогда не знаешь, как скверна повлияет на человека.

Захель вновь вернулся к постели, присаживаясь на край.

Убийца услышал шаги и приоткрыл глаза, склонив голову в сторону звука. В комнату вошел мужчина с чашей, тут же поставленной на тумбочку. Все внимание лежащего сосредоточилось на пришедшем, взгляд, несмотря на неприятный солнечный свет, тут же пробежался по его волосам, фигуре и одежде. Возможно, найдется что-либо, дающее зацепки к осознанию событий и заполнению жуткой пустоты в голове.

- Ты кто? - жин, севший на постель, не был похож на слугу или врача, и убийца первым делом хотел выяснить его личность, - И кто я?.. - все же растерянно добавил он, сделав паузу.

Взгляд цепкий, изучающий. Захель был готов поклясться, что убийца смотрит на него с неким вызовом. Хотя возможно это всего лишь разыгравшееся воображение. Рука уверенно потянулась к бинтам на голове Маасуми, поправляя выбившийся конец. Всего лишь фальшивка, никаких ран у жина не было, но ему совершенно не следует об этом знать.

"Смотришь так, будто подозреваешь меня в чем-то. Неужели яд не подействовал?"

Демон отдернул руку, все также легко улыбаясь. Меньше всего ему хотелось, чтобы убийца почувствовал его внутреннее напряжение.

- Ты кто? И кто я?..

Слабый, но уверенный голос, дрогнувший под гнетом растерянности. Захель незаметно выдохнул, расслабляясь.

Яд скверны подействовал.

- Ты не помнишь? - придав голосу удивление, Захель посмотрел в глаза жина, - Совсем ничего? Помнишь, как тебя зовут?

Светлые красивые серебристые глаза жина смотрели на убийцу. Хотелось доверять этим глазам. И вот этой руке, заботливо поправившей бинт. Пришедший не был врагом, от него не исходило никакой враждебности, теплая улыбка располагала к разговору. Несомненно, он должен помочь все вспомнить.

- Нет, - качнул головой убийца, - Совсем ничего не помню, даже своего имени... Почему на мне бинты? Кто меня ранил?

- Вот как... - демон выдержал паузу, мысленно радуясь удавшемуся плану, - Ты доблестно сражался тогда, в Сумрачном Лесу. Люди альянса окружили нас, оттесняя от лагеря. Мы были в меньшинстве. А ты яростно бился с врагом, защищая своего офицера. Впрочем, как всегда...

Ложь лилась из уст так гладко и убедительно, что Захель был готов сам поверить в нее. Рука демона вновь потянулась к убийце, но на этот раз коснулась лба, проверяя температуру.

- Мне жаль, что ты ничего не помнишь. Я уверен, что твоя память со временем вернется, Шенсу.

"Шенсу, он назвал меня Шен-су..."

Убийца несколько раз повторил про себя имя, разделяя по слогам и буквам, примеряя и запоминая. Да, он Шенсу. Всегда был им, и из-за сложившихся обстоятельств забыл. На душе стало спокойнее после заполнения одной из пустот самосознания.

- Альянс? Я воин? Да, я воин, - жин задал вопрос и тут же сам себе на него ответил, рассудив даже вязким туманным разумом, что сражаться с альянсом кого попало не пошлют, - кто мой офицер? Он жив? И как зовут тебя?

"Эти прикосновения возращают меня в реальность. Кажется, что многое перестало существовать, и это многое еще предстоит узнать."

Захель не торопился с ответом. Он дотянулся до тумбы, беря в руки чашу с остывающей жидкостью. Сконцентрировав внимание на ней, демон аккуратно взболтнул содержимое, подув на воду. Легкий аромат трав прокрался в воздух, разливаясь по комнате.

- Не просто воин, Шенсу. Ты один из лучших моих воинов. - Демон протянул чашу убийце, все так же мягко улыбаясь, - Хару. Один из офицеров имперской армии... Пей. Этот настой поможет тебе избавиться от боли.

"И окончательно все забыть"

- Вы мой офицер, - убийца задумчиво произнес, оглядывая мужчину, назвавшего себя Хару. Ни единого воспоминания, ни одной зацепки, только пустота, заполняемая тем, что сообщали ему, - Но я не помню вас, совершенно. Простите...

Жину показалось, что не помнить своего командира - большое неуважение по отношению к высшему рангу, и он замял свою неловкость, схватив чашу и жадно сделав глоток жидкости. Оказывается, пить хотелось еще как, и приятный вкус настоя отлично утолял жажду, одновременно даря успокоение и тепло. Убийца не в чужом доме, он у своих, и здесь о нем позаботятся. Все остальное вспомнится со временем, несмотря на разочарование от того, что лучший воин не помнит о том, что он лучший. Не помнит всех своих битв, защиты офицера...

- Хару... - секундная пауза, для лучшей формулировки вопроса, - я всегда здесь служил? Ощущение, словно я долго-долго спал, и снились мне сны, которые забылись при пробуждении, - жин улыбнулся серебристым глазам, смотрящим на него.

- Всегда. - Захель поправил сползшее одеяло, забрав у убийцы пустую чашу, - Мне пора, Шенсу. Поправляйся и возвращайся к службе.

Поднявшись с постели, демон покинул комнату.

Уходит, оставляя наедине с пустотой внутри. Но убийца не считал себя вправе допрашивать офицера и дальше.

- Хорошо, командир... - тихо ответил он вслед Хару и прикрыл глаза, расслабленно опуская руки на одеяло. Усталость наполнила тело заместо боли, захотелось уснуть. Если бы он еще помнил, какова его служба, кроме подчинения данному офицеру, если бы знал, к чему возвращаться, все было бы гораздо проще, и жин бы с нетерпением ожидал выздоровления.

Сон мягко накрыл убийцу и уволок в бездну темноты, освободив от размышлений на нелегкие темы.

***
Проснулся убийца спустя некоторое время совершенно выспавшимся и бодрым. Голова не болела, тело казалось здоровым и готовым к любым нагрузкам. Откинув теплое одеяло, жин обнаружил, что он абсолютно раздет. Одежда лежала рядом, на низком стуле около кровати, по виду - кимоно светло-фиолетового цвета с более темным поясом.

"Не помню ни обстановки, ни своей одежды, надо же..."

Одевшись, убийца с интересом приступил к изучению обстановки в комнате, надеясь наткнуться хоть на какую-нибудь вещь, которая поможет пробудить воспоминания о прошлом. Кое-как разбирая спутанные волосы пальцами, выправляя их из-под бинтов (снимать перевязку не рискнул), ступал по ковру, разглядывал фарфоровые статуэтки, декоративные свитки на стенах, шкаф с маленькими ящичками. Абсолютно все было чужим. Больное амнезией сознание словно узрело дворцовую спальню в первый раз.

Тяжелые шторы, которые раздвинул ранее заглянувший сюда офицер, открывали высокое окно, вид из которого демонстрировал засыпанную снегом беседку внутреннего дворика, склонившиеся к ней ветви деревьев и чью-то темную фигурку вдалеке с метлой в руках. На секунду прикрыв глаза, жин постарался вызвать у себя знакомые образы. Он же, скорее всего, бывал в этом дворике, видел слуг, почему же все так внове, что за злые шутки преподносит ему судьба?

"Хару, слишком быстро ушел, столько не заданных вопросов, не проясненных ситуаций осталось. Наверное, кто-нибудь еще знает о моем ранении. Что, если выйти дальше и попробовать найти живую душу?"

Да и хотелось есть, в животе от голода урчало, и убийца сейчас не отказался бы от... Он замер около мраморной колонны, разглядывая вырезанный на ней рельеф, и осознал, что когда-то что-то очень любил, такое, со сладким вкусом и специями, но что и как называлось, память отказывалась отвечать. В любом случае, уж своего лучшего воина хоть чем-нибудь, да накормят. Порешив так, жин направился к выходу из спальни, по пути аккуратно застелив за собой смятую постель.

Впереди, за дверью, оказалось еще большее помещение. По роскоши и обстановке его можно было бы назвать залом. Стол в углу с несколькими стульями, несколько горящих декоративных фонариков, ширма учтиво отделяла от общего пространства письменный стол, заваленный свитками. Судя по всему, и здесь никого...